В Крыму поле гражданского общества и СМИ практически полностью зачищено или защищено?

"Прошел ровно год со дня моего последнего посещения Крыма, когда я присутствовал в качестве международного наблюдателя на общекрымском референдуме 16 марта 2014 года.

Желание воочию увидеть прошедшие за год изменения на крымском полуострове с момента, когда он вернулся на свою орбиту и опять стал частью России, сподвинуло меня воспользоваться первой же оказией, чтобы слетать на пару дней в Крым.

Еще одним обстоятельством, подтолкнувшим меня лететь на полуостров стали достаточно негативные комментарии о жизни в Крыму моего коллеги по СПЧ, называющего себя руководителем «Крымской полевой миссии по правам человека»  Андрея Юрова. Я не сомневаюсь, что А.Юров руководит этой миссией, но есть сомнения, что полевая миссия работает именно в Крыму.

Мои тщательные поиски и попытки найти в Крыму представителей этой полевой миссии не увенчались успехом. Более того, общаясь с представителями многочисленной общественности из Симферополя, Севастополя и Ялты, которую, со слов А.Юрова, «полностью зачистили», мне удалось понять причину яростной нелюбви представителей «Крымской полевой миссии по правам человека» к активно возрождающемуся гражданскому обществу Крыма после почти 20-летней «спячки». Но обо всем по порядку.

Выйдя из Симферопольского аэропорта, я оказался в другом регионе, совершенно не в том, что был ровно год назад.

Я увидел людей, полных энергии и надежд на скорейшее достижение целей, за которые они проголосовали 16 марта 2014 года. Внешне это сразу бросалось в глаза даже по количеству автотранспорта, возросшему буквально в несколько раз по сравнению с прошлым годом. В столице Крыма появились серьезные пробки (если до московских они еще не дотягивают, то с питерскими - вполне соизмеримы). Но самое удивительное, что крымские водители с не свойственным южанам терпением стоят в этих пробках, демонстрируя высокую культуру вождения в цивилизованном мегаполисе: вежливо пропускают пешеходов, уступают дорогу вливающимся со дворов потокам, по-шоферски благодарят своих коллег… Что-то в них было от «вежливых зеленых человечков» или «вежливые человечки» год назад вели себя так среди вежливых крымских людей…

Вся наружная реклама торговых центров, гостиниц, пансионатов, фирм, рынков, салонов, мастерских была только на русском языке. И ее было значительно больше, чем год назад. То ли русскоязычная реклама полностью затмила рекламу на украинском, то ли украинские предприниматели поняли, что в Крыму надо работать по-русски, либо как минимум - на русском.

Ради справедливости надо заметить, что практически все дорожные указатели были на украинском языке. Т.е. общество перестроилось гораздо быстрее, чем бюрократический государственный механизм, который, безусловно, надо подталкивать. 

В Крыму я не обнаружил небоскребов и гольфовых полей, которые могли бы возникнуть здесь за прошедший год (так я мечтал под впечатлением строительных рекордов сочинской олимпиады), если бы не беспрецедентная осада полуострова со стороны Запада и властей Киева. Психологически эта осада воспринимается на полуострове гораздо трудней, чем жизнь в осажденном городе, когда враг стоит у стен и с ним можно сразиться в открытом бою.

Сегодня, рассуждая о защите прав человека и его основных свобод, США и некоторые европейские государства, в их числе и киевские власти, пытаются взять измором народ, который год назад почти единогласно проголосовал за воссоединение с Россией. Делается все возможное, чтобы сломить волю жителей полуострова: закрыто практически все движение с материковой части, максимально перекрыта подача пресной воды, есть проблемы с подачей электричества, и даже, как мне поведал местный таксист, не хватает строительного песка, поставки которого перекрыли киевские власти.

А бизнес и общество не только готово, но и хочет активно развиваться – вот если бы не «анклавная ситуация». Во всех продуктовых магазинах и магазинчиках на прилавках присутствуют молочные продукты, произведенные на Украине, и поставляют их практически каждый день. Тайну этих поставок мне не раскрыли, дав понять, что, не смотря на политические решения, народы двух государств остаются едиными.

Удивительно, но при этом, не взирая на негативные прогнозы «Крымской полевой миссии…», идет активный рост крымских общественных объединений различного толка и направлений деятельности. По данным министерства юстиции за год в Республике Крым было зарегистрировано 296 общественных объединений и еще 162 - в Севастополе, среди которых 30 благотворительных фондов, 15 политических партий и 39 культурно-национальных автономий. И это учитывая, что формальная сторона общественной жизни в переходный период никогда не являлась первоочередной задачей того или иного народа, посчитавшего необходимым изменить свой государственный статус.

В ходе своего визита я переговорил более чем с двумя десятками крымчан: с продавцами частных магазинчиков, таксистами, студентами, обслуживающим персоналом гостиниц, с преподавателями, общественными лидерами, руководителями крупных организаций. Никто из них не знал о «зачистке гражданского общества», хотя каждый говорил о своих проблемах, суть которых сводилась к одному – изоляция полуострова и непрекращающиеся попытки и провокации не дают спокойно жить и работать.

В Крыму я не встретился с представителями Меджлиса крымских татар, хотя изначально такая встреча входила в мои планы. Это произошло по двум причинам: во-первых, из-за краткосрочности моего визита, а во-вторых, из-за отсутствия на полуострове, во всяком случае – в его гражданском обществе, проблемы «крымских татар». Есть бытовые проблемы, возникают административно-организационные вопросы, не хватает средств на закрытие всех социальных направлений, еще остались трудности перехода к российскому законодательству. И наравне с русскими, украинцами, армянами, белорусами, татарами, евреями и другими народами Крыма эти проблемы испытывают и крымские татары. Никто из моих многочисленных собеседников не выделял крымских татар в отдельную группу, касту или диаспору. На их взгляд, эта проблема искусственно подогревается Западом и нужна только политикам, для решения своих геополитических задач.

Большинство моих собеседников обращалось к российским правозащитникам с вопросами о правильных и эффективных методах борьбы с коррупцией, взяточничеством, произволом чиновников, нежеланием рассматривать обращения по существу (отписками) и т.п. … Это те вопросы, по которым у нас уже накоплен позитивный опыт и по которым можно и нужно обмениваться лучшими практиками с нашими крымскими коллегами. Чего им жизненно не хватает в этот переходный период: от украинской к российской правовой системе. На мой взгляд, в этом и состоит высокая миссия нашего Совета по развитию гражданского общества – помочь гражданскому обществу Крыма институализироваться и включиться в правозащитную деятельность. А не тратить силы на споры: есть ли гражданское общество в Крыму, выкошено оно или еще не проросло?

Мне посчастливилось быть свидетелем рождения одной общественной организации в городе Симферополе. Каждый ли из Вас, мой уважаемый читатель, был свидетелем таинства рождения?

Не под дулами автоматов, без административного прессинга, на общем собрании была создана первичная ячейка общероссийской организации Корпуса наблюдателей «За чистые выборы». В соответствии с российским законодательством был избран коллегиальный руководящий орган, ревизор и руководитель. Обсуждали и открыто голосовали, считая голоса «за», «против», «воздержался». Я даже позавидовал: в СПЧ на уровне его структурных органов уже забыли об этих демократических процедурах – как решил руководитель комиссии по избирательным правам, так оно и есть правда.

Избранный руководитель – очаровательная и не по годам вдумчивая жительница Симферополя Елена Чмут, все пыталась выяснить у меня, зачем в Крыму возникает так много общественных организаций, в том числе очень близких по своему профилю. Не будут ли они конкурировать между собой? Конечно, нет, - пытался я ее успокоить. Ведь любые инициативы гражданского общества, даже формализованные в общественные структуры, будут только дополнять друг друга и по возможности взаимодействовать. Естественно если их цели направлены на развитие гражданского общества, а не наоборот.  

Встретился я и с председателем Общественной палаты Республики Крым Григорием Иоффе, профессиональным журналистом и народным избранником. Он, по-человечески, без какой-либо злобы и ненависти, просил передать моему коллеге А.Юрову, чтобы он не передергивал факты и не вырывал контекст из его публикаций, даже если они и  десятилетней давности.  

Г. Иоффе искренне переживает за судьбу своего народа и не понимает, зачем член общественного совещательного органа при Президенте России подбрасывает дровишки в очаг крымского радикализма.

Здесь же в Симферополе я узнал, что костяк «Крымской полевой миссии по правам человека» составляют представители Комитета избирателей Украины, одного из западных проектов, созданного в рамках украинской «оранжевой революции». И ни один из членов Комитета не является представителем общественности Крыма, а большинство из них живет и получает зарплату в Киеве.   

Зачем, задаюсь я вопросом, ряд моих коллег по СПЧ, пытаются увеличить рост агрессии и недоверия в нашем обществе, публикуя материалы под заголовком «В Крыму поле гражданского общества и СМИ практически полностью зачищено», даже не удосужившись выяснить действительную картину общественной жизни полуострова, вникнув в проблемы и чаяния жителей?

Ведь действительно, цитирую председателя СПЧ М.А.Федотова, «доминирование ненависти и вражды в общественной жизни подрывает сами основы свободы слова и ведет к тому, что обычно называют «монополией на истину». Истину, право на которую почему-то сегодня пытаются узурпировать западные масс-медиа, параллельно запустив процесс лишения аккредитации российских СМИ на Украине.

 Не кажется ли Вам, уважаемые грантополучатели западных фондов, что посыл в обществе на проявление экстремизма, радикализма и провокаций, исходит именно от Вас, благодаря подобным во многом надуманным (выдающим заказанное за действительное) публикациям?

Сегодня в непростой для России ситуации представители различных идейных позиций должны найти в себе силы для гражданского примирения.

Как это делало американское общество, когда возникали похожие проблемы в США. В период кризиса общество объединялось во имя достижения главной цели – процветания нации. Менее 100 лет назад американское общество четко отреагировало на вызовы времени, обусловленные революционными процессами в Европе. На уровне штатов было принято более 100 законов, запрещающих социалистическую пропаганду, более 1000 «борцов за права народов» были упрятаны за решетку, чуть позже был принят закон об иностранных агентах. И сегодня США  - мировой лидер, запрещающий нам реагировать на «удушающие приемы» Запада.

     Вернувшись из Крыма, я еще больше уверовал, что наше гражданское общество готово жить и работать ради достижения своих главных целей, установленных Конституцией России. И разница, на первый взгляд, в подходах правозащитников по путям достижения этих целей кажется незначительной – только в одном символе или даже букве, но как остро и не на шутку развернулась вокруг них борьба между правом на самоопределение и целостностью государства, между однополярным миром и плюрализмом взглядов, между правдой и ложью…"