И.Борисов, к.ю.н.

(материал подготовлен по заказу «Журнала о выборах» ЦИК РФ)

ОРАНЖЕВАЯ МИССИЯ

(международные правовые оценки выборов президента Украины)

Ночью двое смотрят в лужу:

- Лужа, - говорит один.

- Луна, - не соглашается другой.

Какие-либо достоверные политические выводы о беспрецедентных трехтуровых выборах президента Республики Украина[1] можно будет делать спустя некоторое время, когда осядет пыль революционной эйфории и новым руководством будут предприняты первые практические шаги. Но в любом случае, у участников и невольных свидетелей «революционных» (в нашем случае ни столько в политическом, а в большей мере юридическом смысле) событий, продолжительностью в шесть месяцев[2], надолго останется кисловатый апельсиновый привкус.

  Российские обозреватели и политологи диаметрально противоположны в своих первых оценочных выводах по вопросу, какой дорогой пойдет Украина: начиная с того, что «мы остались соседями с общими экономическими интересами»[3], и до того, что Украина полностью вышла из-под «протектората Москвы»[4]. При этом их суждения зачастую базируются на имевшим место глубоком реверансе российских политиков в адрес одного из бывших кандидатов. Но при всем этом все забывают (либо не хотят говорить), что конкретных официальных шагов в поддержку того или иного кандидата Россия не предпринимала. Мы исходим из того, что  позиция официальных лиц государства, даже публично обнародованная (если не обличена в форму правового акта), всегда остается их личным мнением, тем более что «отношения между Россией и Украиной заменить нечем»[5].

Однако, оставив возможность делать политические выводы политологам и политикам, попробуем на примере выборов в Украине, уделив большее внимание повторному переголосованию во втором туре 26 декабря 2004 года, дать характеристику современному состоянию и методам работы международных миссий наблюдения за законностью выборов в так называемых странах «молодой демократии» постсоветского пространства (это становится особенно актуальным в связи с запланированными на 2005 год выборами в Молдавии, Киргизии, Казахстане). Для достижения этой цели попробуем, используя частно-научные методы (прежде всего - сравнительный анализ), описать принципы работы международных миссий, выявить их достоинства и недостатки и предложить возможные направления совершенствования международного института наблюдения.

*  *  *

Необходимо отметить, что современные нормы международного избирательного права постепенно оформляются в самостоятельный комплексный политический и международно-правовой институт, в особую юридическую систему, оказывающую определяющее влияние на формирование и функционирование всех институтов новой модели представительной демократии, тем самым образуя самостоятельную отрасль публичного политического права и законодательства.

Сегодня в мире сложилось два конкурирующих, в хорошем смысле этого слова, института («школы») международного наблюдения,  которые, на наш взгляд, можно соотносить по юридическому характеру их деятельности и, соответственно, представляемых выводов и заключений, также  как англо-саксонскую (основанную на прецедентном и статутном праве) и романо-германскую (основанную на законодательных актах) системы права с присущими им достоинствами и недостатками. К недостаткам англо-саксонской системы (и школы наблюдения) можно отнести, прежде всего, отсутствие кодификации и архаичность форм закрепления права, и как следствие этого – большую вероятность допустимости «двойных стандартов» при оценке легитимности выборов.

К первой школе международного наблюдения принадлежат наблюдательные миссии из стран так называемой «старой демократии» и международные организации «контролируемые» либо финансируемые ими (ООН, ОБСЕ, ПА СЕ, ПА НАТО и т.п.).

Ко второй – большинство стран, расположенных на постсоветском пространстве и международные организации, созданные с их доминирующем участием (СНГ, АОВЦВЕ и т.п.).

Необходимо заметить, что методы правового регулирования деятельности указанных институтов в первом и во втором случаях одинаковы – децентрализованные, при которых на процесс наблюдения в большей степени оказывает влияние активность участников отношений путем договоров либо односторонних юридических действий. Способами правового регулирования выступают запрещение (возложение обязанностей воздерживаться от совершения определенных действий) и дозволение (предоставление права на собственные активные действия).

Сегодня деятельность наблюдателей строится по общедозволительному принципу: международные наблюдатели вправе совершать любые действия в рамках осуществляемого контроля процесса выборов, не попадающие в разряд запрещенных. Для избежания эксцессов любая организация (миссия), направляющая своих наблюдателей на выборы в иностранное государство разрабатывает рекомендации (инструкции) для своих наблюдателей, где достаточно подробно описывается особенности национального избирательного законодательства, связанные с процедурой голосования и запретов на период выборов. В рамках СНГ уже сегодня разработаны общие Рекомендации для международных наблюдателей Содружества Независимых Государств по наблюдению за выборами и референдумами, которые являются универсальными для международных наблюдателей не зависимо от конкретных выборов и страны их проведения.

В обеих школах наблюдения фактически[6] отсутствуют законодательно установленные способы правового воздействия: нет мер юридической ответственности в рамках электоральных процедур, за исключением общеюридических за совершение правонарушения в стране пребывания. Например, полностью отсутствуют юридические санкции за вмешательство в избирательный процесс (возможно привлечение к ответственности только в рамках национального права), чем безнаказанно периодически пользуются международные миссии либо их отдельные представители.

С определенной натяжкой можно отнести к предупредительным (превентивным) мерам воздействия установленные процедуры аккредитации международных наблюдателей. В Конвенции о стандартах демократических выборов, избирательных прав и свобод в государствах-участниках СНГ[7] предусмотрено, что международные наблюдатели получают разрешение на въезд на территорию государства в порядке, установленных законом, и аккредитуются соответствующим избирательным органом при наличии соответствующего разрешения. И только в соответствии с национальным (не международным) правом международные наблюдатели могут быть лишены аккредитации в случае если они нарушают законы страны пребывания, общепризнанные принципы и нормы международного права.

*  *  *

Утром  23 декабря все движение в центре Киева на несколько минут было парализовано движением колонн автобусов от разных гостиниц и отелей в сопровождении машин автоинспекции к Национальному авиационному университету, где проводилось организационное занятие и инструктаж для дальнейшей работы по вей Украине 1370 наблюдателей из 44 стран.

Так начала свою работу миссия краткосрочных наблюдателей  ОБСЕ, направившая в Украину самую многочисленную делегацию международных наблюдателей за все время своего существования. 

По оценкам аналитиков затраты организаторов миссии ОБСЕ в Украине также превысили все мыслимые пределы: только на третий тур выборов организация по безопасности в Европе потратила более 3 млн. евро спонсорских взносов государств-участниц на своих «спостеригачей». Если уж речь пошла о деньгах, то необходимо заметить, что Россия, являясь донором ОБСЕ, вносит в ее консолидированный бюджет порядка 10 % всех средств, при этом формирование международных миссий происходит с большими перекосами по составу представителей государств (не учитывается ни доля финансового участия государства, ни численность его населения). Делегация от России в составе миссии ОБСЕ была самой малочисленной – 10 человек и уступала таким государствам как Азербайджан и Латвия.  Канада, где граждане украинского происхождения представляют собой мощное лобби, направила на выборы 385 официальных наблюдателей - это почти в четыре раза выше «потолка» для одной страны, установленного Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе, координирующей подобную деятельность. Еще группу наблюдателей от Канады снарядил Конгресс канадских украинцев.

Общая численность международных и иностранных наблюдателей в Украине побила все существовавшие рекорды: Центральной выборочной комиссией Украины было зарегистрировано 12 277 наблюдателей от иностранных государств и международных организаций (см. таблицу). Однако эти цифры расходятся с действительным числом наблюдателей, присутствующих на голосовании 26 декабря 2004 г., в том числе они не соответствуют заявлениям руководителей миссий от государств и международных организаций, о чем несколько ниже.

Несмотря на некоторую математическую путаницу общее число международных наблюдателей соотносится с числом избирательных участков в Украине как 1 к 3. То есть фактически этой армией наблюдателей можно было бы четко проконтролировать ход голосования и установление его итогов на 1/3 участков республики и дать достоверную (не вызывающую сомнения) и точную оценку демократичности и легитимности прошедшим выборам. 

Однако этого не произошло и не могло произойти по двум причинам:

- отсутствие точных юридических критериев (порогов) демократичности выборов,

- вероятностная (точечная, выборочная) методика наблюдения международными миссиями.

Необходимо заметить, что международные миссии в своих заключениях в большинстве случаях не дают оценку легитимности, т.е. соответствия закону, выборов, а используют достаточно дуалистическое, неконкретное понятие «демократичность выборов». Здесь необходимо сделать некоторое отступление от хронологии событий.

«Народ этой великой страны может по-настоящему гордиться тем, что вчера он сделал большой шаг к свободным и демократическим [выделено мной, - И.Б.] выборам, избрав следующего Президента Украины», - заявил 27 декабря Брюс Джордж, почетный председатель Парламентской ассамблеи ОБСЕ и специальный координатор по работе краткосрочных наблюдателей.

Действительно, демократическое по форме и правовое по своей сути государство не может состояться без выборов, соответствующих общепризнанным международным критериям избирательных прав и свобод человека и гражданина. Поэтому понятно стремление международных организаций и отдельных демократических государств выработать международные избирательные стандарты и сформулировать важнейшие принципы избирательного права[8]. Однако до настоящего времени эти принципы и категории достаточно определенно и полно не раскрыты в международно-правовых документах. А об оценки уровня «демократичности» конкретных выборов приходится говорить с достаточно большой натяжкой, по сути, используя этот термин не в правовом, а в политическом смысле для признания государства демократическим  либо автократическим. Причем четкую границу между этими двумя формами правления (и соответственно, выборами) сегодня не сможет провести никто.

 Ярким современным примером такой дуалистической оценки существующего строя является Республика Беларусь с ее «псевдототалитаризмом». Оценки экспертов по ситуации в Белоруссии, в том числе и по «демократичности» проходящих в республике электоральных процессов, в зависимости от их политической и национальной принадлежности, диаметрально противоположные. 

Мировая история знает достаточно много форм политической и социальной организации общества, которые относят к «демократиям». Например, первобытно-общинная демократия, военная племенная (у древних германцев и славян), рабовладельческая. Демократии были хорошо известны и античному миру: демократия Клисфена в Афинах (была направлена против образования замкнутых сословных группировок, при которой были лишены политических прав рабы, метеки и женщины), в древнем Риме во времена принципата сохранялись внешние традиционные формы демократии, на Руси в Новгороде вечевые собрания избирали религиозного владыку (с 1156 г.) и светскую власть – посадника и тысяцкого.  То есть говорить о демократичности (либо недемократичности) выборов, также как и об истинной демократии и абсолютной власти народа, по меньшей мере сегодня – не корректно. В любой современной самой демократичной из демократических стран власть народа (народовластие) не абсолютна, она ограничена различными формальностями, цензами, процедурным порядком и пресекательными сроками ее реализации. Поэтому слова председателя ЦВК Украины Ярослава Давыдовича на заседании комиссии 10 января о демократичности (заметьте - не законности) прошедших выборов[9] звучат излишне самоуверенно, если не сказать большего. В этом смысле очень корректно и грамотно (с позиций действующего международного избирательного права) выразился 29 декабря председатель ЦИК России в эфире радиостанции «Эхо Москвы»: «Наша страна обязательно признает итоги выборов, которые будут признаны Украиной».

Оценивая демократичность выборов (дословно: народовластие в процедуре установления власти народа), мы должны, прежде всего, четко определиться с критериями оценки.

Ни один международный акт из нескольких десятков, затрагивающих проблематику прав граждан на участие в управлении государством и местном самоуправлении, не дает четкого определения демократическим выборам, декларируя основные международные принципы проведения выборов (не разделяя их на виды)[10]: периодичность выборов, подлинность выборов, нефальсифицированность выборов, честность при подсчете голосов и обнародовании результатов, свобода волеизъявления при тайном голосовании, всеобщее и равное избирательное право[11].

Большинство из этих декларативных принципов требуют нормативного толкования и расшифровки для принятия того либо иного заключения о соответствии выборов понятию «демократичные» либо «легитимные» (признаваемые законом и соответствующие закону). При их отсутствии «оценка» выборов производится исходя из внутреннего убеждения руководства международной миссии наблюдения. Это не описка: заключение миссии, как бы это не казалось удивительным, подготавливается, подписывается и обнародуется от имени всех  наблюдателей международной миссии только ее руководством.

Например, предварительное заключение Международной миссии по наблюдению за выборами (ММНВ), организованной совместными усилиями БДИПЧ/ОБСЕ, ПА ОБСЕ, ПАСЕ, Европейского Парламента и Парламентской Ассамблеи НАТО, по результатам третьего тура выборов в Украине было принято с нарушением всех канонов демократических процедур внутри самой миссии. Нас, представителей МИД РФ и Российского общественного института избирательного права, входящих в состав миссии ОБСЕ, даже никто не знакомил с проектом резолюции и ее основными положениями. Более того, никто из международных наблюдателей, с кем удалось пообщаться, не знал, каким образом формируется итоговое заключение, есть ли какой-нибудь коллегиальный орган  в составе миссии, есть ли особое мнение и как принимается итоговый документ.

Фактически, миссия по наблюдению за демократией(!), принимает решения авторитарно, антидемократично, без учета мнения ее участников, которые являются только ширмой для легитимации итогового документа.

К слову будет сказано, что формы контроля, заполняемые наблюдателями в соответствии с требованиями руководства миссии БДИПЧ/ОБСЕ, неперсонализированные, неучтенные и фактически дают повод для манипуляцией выводами в заключительных документах, основывая их только на «удобных» экземплярах отчетов международных наблюдателей. Проверить либо проконтролировать этот процесс невозможно.

*  *  *

Формально, ориентируясь на документы миссий, международные наблюдатели должны были «закрыть» все участки для голосования 26 декабря. 12 277 наблюдателей, каждая пара из которых должна посетить не менее 10-12 участков, обязаны были присутствовать как минимум на 60 тысячах участков из 33 182 сформированных для голосования на выборах президента Украины. Но это только по расчетам.

Фактически контролю подверглись далеко не все участки, расположенные на территории Украины. Во-первых, число наблюдателей, присутствующих на голосовании 26 декабря, было значительно меньше объявленной цифры: аккредитация международных наблюдателей, осуществляемая ЦВК Украины, была «сквозной», начиная с первого тура голосования 31 октября. То есть цифра «12 277» указывает на общее число международных наблюдателей, посетивших Украину в период выборов президента в 2004 году. Но сама по себе цифра впечатляет: это как минимум в 10 раз больше, чем на любых других выборах в странах «молодой демократии».    

Во-вторых, сама форма контроля за процессом голосования и подсчетом голосов, ориентированная на высокий правовой уровень культуры избирателей и организаторов выборов, умиляет своей «западной» наивностью и практически полным отсутствием возможности ясного и четкого контроля за избирательными процедурами.

Прежде всего, это связано с эпизодичностью (фрагментальностью) наблюдения на избирательных участках и отсутствием интегральных форм контроля. Выполняя задание руководства миссии каждой паре наблюдателей надо было объехать как минимум 15 участков (число контролируемых участков было увеличено буквально за сутки до дня голосования: о причинах можно только догадываться). Простой арифметический расчет показывает, что с учетом времени на дорогу, обед и ужин за 12 часов голосования мы реально могли тратить на наблюдение не более 30 минут на каждом участке, при этом большая часть времени уходила на написание анонимного (в буквальном смысле) отчета по наблюдению на участке, а не на контроль хода голосования. Поэтому говорить о контроле за голосованием и тем более о его достоверности при такой методике работы наблюдателей просто невозможно. Попробовали бы наши западные партнеры организовать у себя по аналогии контроль за финансовыми потоками, которые как бюллетени заполняются и опускаются в урну постоянно в течение дня, а контролировали бы их «чистоту» только 15 минут в день, при этом заявляя о тотальной неусыпной  борьбе с финансированием международного терроризма.

Наблюдение, в соответствии с инструкцией, производилось в форме блиц-опроса специальных субъектов избирательного процесса и внешнего осмотра участка по строго заданной схеме.

Первый блок вопросов чисто технический: номер участка, место расположения, время прибытия и убытия. Второй связан с количественными показателями процесса голосования и его организации и заполняется со слов представителей комиссии, так как допуска к избирательной документации международный наблюдатель не имеет: количество присутствующих членов избирательной комиссии, количество бюллетеней (которое невозможно даже формально перепроверить), количество избирателей внесенных в список, число проголосовавших и пр.

Третий блок вопросов касался процедуры голосования и обеспечения комиссии необходимыми материалами и документами, а также порядка их заполнения. Например, на вопрос подписывают ли члены избирательной комиссии бюллетени и отрывные талоны к ним[12] можно дать только один из предложенных вариантов ответа: всегда, обычно, редко, никогда. Каким образом можно ответить достоверно в соответствии с реальной действительностью на поставленный вопрос при нескольких минутах наблюдения за действиями того или иного члена комиссии, выдающего бюллетени? Если за пять минут наблюдения он выдал только один бюллетень и забыл на нем (или отрывном талоне) расписаться, то по логике поставленного вопроса надо ставить «никогда». Но этого на практике не происходит: после замечания член комиссии расписался в отрывном талоне и в опросном листе был отмечен ответ «всегда». И составители опросных листов к третьему туру тонко улавливали психологию международных наблюдателей. Ведь действительно при такой методологии  наблюдения в отчетной форме наблюдателя будет минимум отметок о нарушениях и уж точно не будет отметок с нарушениями процедур голосования напротив позиции «всегда» (наблюдали же только несколько минут).

Надо заметить, что в миссиях ОБСЕ нет утвержденных форм отчетных листов наблюдателей и содержание вопросов от выборов к выборам меняются. Даже на одних выборах, в частности, в Украине, вопросы менялись от тура к туру[13]. А со слов «старожилов» миссий наблюдений, отчетные формы ОБСЕ по Украине являлись самыми сложными и объемными и были несравнимы с отчетными формами в Югославии, Белоруссии или Казахстане.

Еще один блок вопросов был чисто оценочным и большая часть ответа содержалась в самом вопросе. То есть вопросы были составлены таким образом, что сами подсказывали неискушенным наблюдателям какой надо давать ответ (наводящий вопрос).

Какой вариант ответа (очень хорошо, хорошо, плохо или очень плохо) выбрали бы Вы на следующие вопросы, если Вас с почестями (на груди – удостоверение наблюдателя ОБСЕ) встречает лично председатель избирательной комиссии, предлагает чай, дарит сувениры, вежливо и учтиво рассказывает о работе комиссии и готов выполнить любую прихоть (рядом, но не в помещении для голосования, маячит фигура представителя местной администрации, готовая прийти на помощь председателю в любую минуту):

- общая атмосфера на участке?

- организация со стороны избирательной комиссии и понимание ей процесса?

- аккуратность заполнения списков?

- понимание процесса голосования избирателями?

«Good, good, good, very good!» – таковы ответы в большинстве опросных листов наблюдателей. Что еще надо руководству миссии при удачном раскладе итогов голосования! Кстати, по последнему вопросу, несмотря на радушный прием, мне удалось убедить своего партнера – голландца Луи Кляйнекорта (уважаемого мною специалиста по военным конфликтам, проработавшего большую часть своей сознательной жизни в миротворческих войсках НАТО), в некорректности его постановки (как можно узнать: понимают ли избиратели что делают?) и он в своих отчетных формах не оценивал данный показатель, чем сильно расстроил руководителя миссии ОБСЕ по Тернопольской области Генри Бохнета.  

К слову сказать, профессиональных специалистов по организации выборов, приглашенных  в миссию практически не было. Так, из 24 наблюдателей, направленных в Тернопольскую область, было только два юриста по образованию.

К сожалению, за последние годы Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе существенно подорвала свой вес как наблюдатель за проведением электоральных кампаний в различных странах мира. По мнению международных аналитиков, главной причиной падения авторитета ОБСЕ стала необходимость одновременной подготовки большого количества собственных наблюдателей и – как следствие – уровень их профессиональной подготовки сильно снизился. Только за последнее время наблюдатели ОБСЕ были вынуждены следить за выборами в странах с такими различными политическими традициями и избирательными системами как Украина, США, Сербия, Венесуэла, Казахстан и Грузия.

Апогеем профессиональной конкуренции двух школ международного наблюдения на выборах президента Украины явилась наша (представителей России) победа в споре с представителями ОБСЕ по последнему, наиболее значимому вопросу в отчетной форме международного наблюдателя. Последний (аккордный, для миссии ОБСЕ) вопрос звучал так:  Ваше мнение о точности результатов голосования, объявленных комиссией. Варианты ответов те же: очень хорошо, хорошо, плохо или очень плохо. Понятно, что в соответствие с предложенной технологией наблюдения, от которой согласно правилам БДИПЧ/ОБСЕ отказаться либо изменить ее нельзя, ставить оценку ниже наивысшей было бы равносильно признанию полной своей некомпетенции. С другой стороны – о признании какой достоверности можно вести речь, если методика наблюдения не позволяет проконтролировать точность установления волеизъявления избирателей? Поэтому мы настаивали на том, что дать какой либо ответ на этот вопрос невозможно, т.е. миссия краткосрочных наблюдателей не может при такой технологии и методике работы оценить полученный результат.  После долгих споров с нашей позицией согласились наблюдатели из Голландии, Франции и Канады, работающие в Тернопольской области, о чем и было доложено по телефону руководителям миссии. Ответ был краток: «Приезжайте в Тернополь, на брифинге озвучите свою позицию и выскажите замечания».

Рано мы возомнили себя героями. По приезду в областной центр с дипломатичной корректностью до нашего сведения было доведено, что по техническим причинам брифинга по итогам наблюдения не будет (надо собираться в Киев), а «ваши результаты наблюдения уже доведены до сведения руководства, с отчетом Вы сможете ознакомиться позже». Вот когда стал понятен истинный смысл слов песни с Майдана Незалежности «Разом нас багато».

Но факт остается фактом: до демократии в рамках отдельно взятых миссий еще очень далеко. Использование политики двойных стандартов, «фасадного» наблюдения, а иногда просто выполнение политического заказа, априори зная выводы и «подгоняя» под них отчетность, при недостаточно высоком уровне проработки технологий наблюдений, методик и отчетных форм, заставляет руководителей миссий прибегать к приемам «затыкания рта» и фактической фальсификации итоговых заключений миссий наблюдения.

 О предвзятости миссий международных наблюдателей говорит и тот факт, что инструктажи краткосрочных наблюдателей БДИПЧ/ОБСЕ проходили с ярко выраженным политическим окрасом: в восточных и южных областях рекомендовалось обращать пристальное внимание на действия команды В.Януковича, которая способна на провокации и хулиганские выходки. Канадский дипломат, попросивший не упоминать его имени, признал: хотя канадских наблюдателей направят в 17 из 25 областей Украины, в восточных регионах - Донецкой и Луганской областях - их количество будет «удвоено», поскольку считается, что там вероятность подтасовок больше[14].

*  *  *

Если говорить об общих подходах к оценкам прошедших выборов в Украине зарубежными миссиями, то можно выделить две группы критериев оценки: первичные (которые производят краткосрочные наблюдатели) и вторичные (осуществляют на основе первичных эксперты-аналитики).

Большинство критериев обеих школ международных наблюдателей носят относительный и субъективный характер (например, затруднительность поиска избирательного участка для наблюдателя-иностранца или степень соответствия прошедших национальных выборов международным стандартам), часть критериев размыта и не отвечает функциональной направленности критерия («быть мерилом чего-либо»), при формулировании критериев оценки используются максимально общие формулировки («общая атмосфера», «общее впечатление»).

Слишком много умозаключений в итоговых отчетах строятся на одной и той же логической ошибке: путем неполной индукции полученное вероятностное знание («…некоторые нарушения отмечались на отдельных участках…») выдается за достоверное («значит, выборы не соответствуют международным стандартам…»).

Изначально наблюдателей нацеливают на поиск «негатива», на формирование предвзятого мнения.

Некоторые выводы в заключениях ОБСЕ не учитывают требования национального законодательства (например, требования норм национального законодательства, устанавливающих, что сотрудники органов внутренних дел обеспечивают порядок и безопасность на избирательных участках). 

По многим критериям отсутствует указание на количественную оценку, то есть фиксируется единичный факт, который затем распространяется на весь процесс голосования, выдается за общее правило.

Вторичные критерии, используемым экспертами-аналитиками из стран СНГ, более объективны и менее формальны (то есть оценивают выборы в целом на предмет соответствия избирательным стандартам, а не акцентируют внимание исключительно на нарушениях) и в большей мере учитывают национальные и исторические особенности развития государственности, а в качестве вторичных критериев используются сами избирательные стандарты. 

К сожалению, приходится констатировать, что и миссии стран СНГ порой не лишены тех недостатков, которые были отмечены в ходе наблюдения за выборами 26 декабря в составе миссии ОБСЕ и упомянуты выше. Однако большим положительным моментом в их деятельности по исключению указанных недостатков и демократизации отношений внутри миссии является то, что Межпарламентская Ассамблея государств-участников Содружества Независимых Государств 3 декабря 2004 г. одобрила  проект Рекомендаций для международных наблюдателей СНГ по наблюдению за выборами и референдумами, в котором достаточно подробно регламентируется деятельность международных наблюдателей на каждом этапе избирательной кампании, а также даны формы отчета наблюдателя, предварительного и итогового заключений. Что как минимум исключает возможность применять двойные стандарты в оценки легитимности и демократичности выборов в зависимости от направления политического вектора, а также делает работу самой миссии прозрачной и открытой. 

Если возвращаться к результатам выборов в Украине (см. сводную таблицу трехтурового голосования), то можно критиковать миссии наблюдения обеих школ, так как их заключения являются своего рода своеобразным зеркалом политических пристрастий. Как видно из таблицы, миссия ОБСЕ, критикуя высокий процент голосов за кандидата во втором туре, совершенно не реагирует на  точно такой же процент голосов, отданных за другого кандидата в третьем (например, Донецкая и Тернопольские области).  

Большинство нарушений, которые легли в основу решения Судебной палаты по гражданским делам Верховного Суда Украины об отмене второго тура выборов 21 ноября, имели место и при голосовании 26 декабря: допускались нарушения при составлении и уточнении списков избирателей, нарушение порядка и правил агитации, участие в агитации органов исполнительной власти и местного самоуправления, порядка формирования избирательных комиссий, порядка голосования за пределами помещения для голосования. Все эти нарушения отмечались в Заявлении наблюдателей от Содружества Независимых Государств по результатам наблюдения за подготовкой и проведения повторного голосования на выборах Президента Украины 26 декабря 2004 года.

До сих пор, на фоне неоднократных отказов рассматривать жалобы В.Януковича на нарушения в ходе третьего тура, вызывает сомнения законность решения Верховного Суда Украины от 3 декабря 2004 г. Как отмечают наблюдатели от СНГ такое решение «не предусмотрено действующим законодательством страны, а является стремлением выйти из ситуации легитимным путем». В мотивировочной части решения нет ссылок на доказательства, на которых основаны выводы суда, а также на конкретные обстоятельства, установленные судом. Так, указывая, что установлены нарушения при составлении и уточнении списков избирателей, суд не указал, сколько граждан было включено в список избирателей более одного раза, сколько лиц, не имеющих право голоса, было включено в список избирателей, на каких избирательных участках допущены такие нарушения. Не указано, в чем заключалось, например, нарушение принципа равных условий и порядка проведения агитации. В чем заключались, где имели место и кем совершались иные нарушения, установленные судом.

При любом дальнейшем ходе событий решение Верховного Суда Украины от 3 декабря 2004 г. войдет в учебники по юриспруденции как политическое и ангажированное, а не как акт применения норм права, основанный на оценки юридически значимых и доказанных обстоятельств.

Что предпримет проигравший кандидат В.Янукович в сложившейся ситуации, при имевших место нарушениях в третьем туре голосования, включая ущемление в правах полутора-двух миллионов граждан Украины с ограниченными физическими возможностями[15], - покажет время, но в любом случае субъективность оценок наблюдателей от ОБСЕ голосования 26 декабря видна даже глазом не специалиста.       

5 января, не дожидаясь окончательного решения Верховного Суда по жалобе проигравшего кандидата В.Януковича на отмену результатов третьего тура голосования и соответствия (либо не соответствия) выводов международных миссий оценки законности прошедших выборов высшей национальной судебной инстанцией, спикер украинского парламента Владимир Литвин поблагодарил ОБСЕ в лице его нового председателя, министра иностранных дел Республики Словения Димитрия Рупеля (с 1 января 2005 г. он сменил на этом посту министра иностранных дел Болгарии Соломона Пасси) за «беспристрастность миссии наблюдателей от ОБСЕ за выборами президента Украины».

*  *  *

Английская газета «Гардиен», комментирую политическую ситуацию в Украине, пишет: «Сама кампания является американским детищем, изощренным и блестяще продуманным применением западного брэндинга и массмаркетинга, которое за четыре года было опробовано в четырех странах… Финансируемая и организованная американским правительством кампания, в которой задействованы силы консультантов, социологов, дипломатов, двух главных американских партий и американских неправительственных организаций, в европейских странах впервые была опробована в 2000 году в Белграде. Полученный в Сербии, Грузии и Белоруссии опыт оказался бесценным при составлении плана свержения режима Леонида Кучмы в Киеве…»[16]  Вице-спикер Госдумы РФ Сергей Бабурин, выступая 11 января в Сухуми, признал, что «честные политики оказались жертвами западных политтехнологий, которые перечеркнули реальное волеизъявление народа. Следующим полигоном будет Казахстан, а потом придет черед Москвы и Минска»[17].

Как бы мы того не хотели, но реакция постсоциалистических государств, выбравших демократический путь развития, на события  в Украине последовала незамедлительно и была достаточно радикальной.

Суд города Алма-Аты принял решение о ликвидации одной из оппозиционной партии Казахстана – «Демократический выбор Казахстана» (ДВК) за формальные нарушения национального законодательства. «Очевидно, что катализатором этого стали недавние события в Украине», - пишет газета Коммерсантъ.[18]

Окружная избирательная комиссия Университетского округа Бишкека отменила регистрацию кандидатом в депутаты Жогорку Кенеш (Верховный Совет) Киргизкой Республики лидера оппозиционного движения «Ата-Журт» Розы Отунбаевой. Президент Киргизии Аскар Акаев призвал население республики противостоять провокаторам и экспортерам «бархатных революций»: «самое опасное, - цитирует А.Акаева РИА «Новости»[19], - что у них теперь появились квалифицированные тренеры, научившиеся из провокаций делать разного цвета революции».

Анализируя последние выборы в государствах, расположенных на постсоветском пространстве, приходится констатировать, что процесс глобализации, проходящий под неусыпным контролем США и их союзников, сопровождается попытками конструирования политических моделей стран «молодой демократии» (бывшего соцлагеря) по меркам западных стран, порой без учета воли государства и его народа. Способы такого вмешательства во внутренние дела постоянно совершенствуются, переходя от силовых (вооруженных) к «цивилизованным» и легальным, но по сути оставаясь прежними, превращаясь в международные «грязные технологии» построения «демократий».

При этом объективно сложившийся экономический разрыв между западными странами и бывшим социалистическим лагерем используется первыми как повод для финансирования деятельности «в поддержку» молодых демократий. Само по себе оказание содействия демократическим процессам – позитивное явление. Но когда «помощь» целенаправленно поступает только в определенные политические организации и их донорам, выбранных без учета подлинных интересов суверенных государств, под конкретные намеченные цели и задачи, говорить о «содействии» демократии сложно. Скорее речь идет о влиянии на политические процессы путем поддержки определенных идеологий и интересов, выгодных  спонсорам. Только американское правительство, сообщает «Лос-Анджелес Таймс», за последние два года потратила 58 млн. долларов на укрепление демократии в Украине[20].

Во времена тоталитарных режимов в социалистических странах инакомыслие подавляли коммунистические партии, а сегодня любое несогласие с позицией Вашингтона давят западные спецслужбы, СМИ и «простой народ»[21]. Поэтому далеко не беспочвенны и актуальны как никогда слова Президента Российской Федерации о «диктатуре в международных делах, упакованной в красивую обертку псевдодемократической фразеологии»[22].

С падением в начале 90-х годов прошлого столетия однопартийных тоталитарных режимов исчезли любые оправдания для тайного западного вмешательства в ход выборов в других странах. Тем не менее, методы «холодной войны» не только остались на вооружении, но используются даже активнее, чем раньше – но теперь против оппонентов, которые, при всех своих недостатках, не попадают под определение «тоталитарных режимов»[23]. 

Содействие демократии, с точки зрения права, направлено на поддержку выполнения государством своих международных обязательств, в том числе по правам человека, и регулируется диспозитивными нормами. Определение порядка (конкретных процедур) выполнения государствами этих обязательств возложено не на международные миссии, а на сами государства с учетом особенностей их внутреннего устройства. Возможность содействия этому процессу предусмотрена, кроме прочего, международным наблюдением с целью поддержания процесса демократического развития и обеспечения основных политических прав и свобод человека и гражданина, но во всех случаях оно рассматривается как добровольное для государств.

Для исключения вмешательства во внутренние дела государств любых внешних сил в период формирования и реализации высшей непосредственной воли и власти народа, реализуя один из ключевых принципов международного права – принцип самоопределения народов (базовый для принципа уважения государственного суверенитета), необходимо провести соответствующее исследование по вопросу возможного участия международных миссий «содействия демократии», в том числе в период выборов, с привлечением всех заинтересованных сторон, государств и организаций, в рамках которых выработать легальные критерии оказания помощи национальным политическим институтам и принципы «прозрачности» оказания этого содействия.

В рамках ОБСЕ провести «всеобъемлющий анализ избирательного законодательства в государствах-участниках, разработать единые стандарты, общие критерии и методологию объективного наблюдения за выборами и непредвзятых оценок их итогов»[24].

[1] Официальные результаты голосования 26 декабря 2004 г. по данным Центральной выборочной комиссии Украины:  за В.Янукович проголосовало – 44,20 % (12 848 528 избирателей), за В.Ющенко – 51,99 % (15 115 712 избирателя). 

[2] Официальное начало избирательной кампании – 5 июля 2004 года, решение ЦВК Украины о результатах выборов – 10 января 2005 г.

[3] См., например, Российскую газету. 28 декабря 2004. № 288. с.3.

[4] См., например, Коммерсантъ. 28 декабря 2004. № 243. с.9.

[5] В.Путин на встрече со спикером Верховной Рады Украины В.Литвиным. РИА «Новости». 5 января 2005 г. 

[6] В Конвенции о стандартах демократических выборов, избирательных прав и свобод в государствах-участниках СНГ предусмотрено, что участники настоящей Конвенции оставляют за собой право лишать аккредитации международных наблюдателей, которые нарушают законы, общепризнанные принципы и нормы международного права (п.7 ст.15 Конвенции)

[7] Конвенция о стандартах демократических выборов, избирательных прав и свобод в государствах-участниках Содружества Независимых Государств вступила в силу 11 ноября 2003 года / - М.: Медиа-пресс. 2004.

[8] Международные избирательные стандарты. Сборник документов/ Отв.редактор Вешняков А.А. -М.: Весь мир. 2004. с.16-17.

[9] РИА «Новости». 10 января 2005 г.

[10] Некоторые исследователи (см., например, Ю.А.Дмитриев, В.Б.Исраелян. Избирательное право и процесс в Российской Федерации. Ростов-на-Дону.2004. с.113) систематизируют принципы избирательного права по их целевому предназначении: принципы организации и проведения выборов и принципы участия граждан в выборах.

[11] См., например, Всеобщую декларацию прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Документ Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ./ Международные акты о правах человека. М., 2002.

[12] В соответствии с Законом Украины «О выборах президента Украины» каждый избирателей, получая бюллетень, подписывает отрывной талон и оставляет его у члена комиссии. Члены комиссии ставят свои подписи на бюллетени и отрывном талоне.

[13] Например, в форме «D» (Наблюдение подсчете в ТИК) отчета краткосрочного наблюдателя 2 раунда повторных выборов (26 декабря 2004 г.) отсутствовали вопросы под №№ 13, 14.

[14] По материалам: Christian Science Monitor, ИноСМИ.23 декабря 2004 г.

 

[15] Конституционный Суд Украины за 15 часов до выборов отменил ч.1 ст.6 Закона Украины «Об особенностях применения Закона «О выборах Президента Украины», что не позволило из-за недостатка времени оформить соответствующие заявления для голосования «на дому» избирателям Украины с ограниченными физическими возможностями.

[16] Власть. 6 декабря 2004 г. № 48. с.52

[17] Революция угроз// Коммерсантъ. 12 января 2005. № 2. с.9.

[18] Власти Казахстана отменяют «Демократический выбор»// Коммерсантъ. 11 января 2005. № 1. с.10.

[19] РИА «Новости». 11 января 2005 г. http://www.rian.ru/rian/intro.cfm?nws_id=779998

 

[20] Макс Бут // «Los Angeles Times», США. 31 декабря 2004 г.

[21] Марк Алмонд // Znet, США. 29 декабря 2004 г.

[22] Коммерсантъ. 30 декабря 2004. № 245. с.9.

[23] Марк Алмонд //Znet, США. 29 декабря 2004 г.

[24] Интервью РИА «Новости» замминистра иностранных дел РФ Владимира Чижова на заседании Совета министров иностранных дел ОБСЕ. София. 7 декабря 2004.